Мягкое глубокое кресло было излюбленным местом Его Величества, но, кажется, он совершенно не возражал, когда его любимец обосновался там, свернувшись клубочком, и крепко уснул. Арман пришел в покои короля, как тот и настаивал, но, когда Его Величество посветил себя вновь многочисленным государственным делам, он, устроившись поудобнее, провалился в сон.
Ногти на руках у дерзкого королевского фаворита были привычно окрашены в черный, бархатная лента, связывающая его волосы, ослабла, позволяя рыжим локонам беспорядочно разметаться по креслу, а камзол, перчатки и сапоги были небрежно разбросаны подле причудливо изогнутых ножек кресла, напоминавших львиные лапы.
Его ресницы чуть дрогнули, когда раздались голоса, но он так и не проснулся.

- Тише, Альваро. Дай мальчику отдохнуть. - монарх кивком указал в сторону спящего Армана. - Я рад, что ты так быстро справился с моим поручением. - достаточно мягко и серьезно похвалил своего друга и исповедника Фердинанд, протягивая руку за принесенной инквизитором папкой. - Я с удовольствием выслушаю твой доклад по столь вопиющему делу, как покушение на мою персону, однако, прежде хочу и сам кое о чем поведать тебе. Садись.
Его Величество властно указал на кресло по другую сторону стола.

Голос Вердуго вырвал Армана из цепких объятий сна. Не открывая глаз, он старался не шевелиться, делая вид, что все еще крепко спит. Однако щеки начали пылать от нервного напряжения, которое подступало всякий раз, когда рядом оказывался этот человек. Последняя их встреча в Нотрдам-де-Пари оставила тяжелый осадок, Арман скорее ожидал, что их пути пересекутся теперь под сумрачными сводами Пандемониума, но не так запросто прямо в покоях короля, когда на нем даже сапог нет... Он очень тихо вздохнул, все еще изображая спящего, но продолжая украдкой следить за движениями Вердуго из-под ресниц.

Сидя к Арману практически спиной, Фердинанд не видел, как мальчишка сперва проснулся, а затем вновь притворился спящим.
- Потому что сперва я вообще не знал ничего о существовании Армана. Разве он появился при дворе так уж давно? - смиряя раздражение осведомился монарх. - А затем мне нужно было время для того, чтобы найти доказательства. Хотя их внешнее сходство говорит само за себя.

Его Величество взял в руки сиротливо брошенную папку, в душе чувствуя неприятный осадок от того, что позволил хоть ненадолго чувствам возыметь над ним верх и расслабленно и равнодушно пролистнул ее содержимое. Нахмурившись, король открыл листы сначала и принялся на этот раз внимательно вчитываться в их содержимое. Отшвырнув папку на край стола, Фердинанд перегнулся через стол и зло проговорил, глядя де Вердуго прямо в глаза.
- Это такая глупая шутка, Альваро? Или приступ внезапной ревности? - последняя фраза была произнесена с особым сарказмом.

Пора было окончательно "просыпаться", а то Фердинанд мог заподозрить неладное. Арман сладко потянулся, достаточно явно демонстрируя свое не слишком довольное пробуждение, и, изобразив сонно-ласковый взгляд, улыбнулся королю, смущенно пробормотав:
- Я опять все проспал, Ваше Величество?
Сделав паузу и якобы изучая настроение монарха, он обеспокоенно спросил:
- Что-то случилось?
После этого он откинулся в кресле, положив ногу на ногу и глядя Вердуго прямо в глаза. Королевский фаворит небрежно накручивал огненно-рыжий локон на палец, а в его насмешливом взгляде читалась издевка и ликование, обращенные к инквизитору "Смотри, перед тобой будущий король Испании! Я так хорошо устроился, что ты меня не достанешь."

- Очевидцы считают иначе. - тонко заметил король на замечание Армана, а отнюдь не Вердуго. - Впрочем, если дела обстоят таким образом, то я несказанно рад это слушать. И готов принести свои извинения. - речь короля была спокойной и уравновешенной, не понятно было лишь то, кому именно эти извинения предназначались.
- Что касается креста. Не знаю, что и кому это должно доказать, но раз ты так настаиваешь, Альваро. Сними распятие положи его на стол, и пусть Арман прикоснется к нему.

Он потер переносицу, сильно нервничая, но заставляя себя победить гнетущий страх перед этой вещью. Тяжело было дотронуться, зная, какую страшную боль ты при этом испытаешь, да еще и пытаться сосредоточится на чем-то хорошем. Голова кружилась, к горлу подступал ком отвращения при взгляде на литое распятие чернового золота, опустившееся на стол перед ним.
- Да, Ваше Величество, - слегка осипшим голосом пробормотал он.
Весь белый как мел от волнения и страха он задержал дыхание так, словно собирался опустить руку в кипяток, и резко схватил распятие пальцами, чувствуя, как оно мгновенно сжигает кожу с отвратительным запахом и, слегка дымясь при этом. "Лечить..." Не выдержав более пары секунд, он с размаху бросил раскаленное распятие на пол у ног Фердинанда, хватаясь здоровой рукой за изуродованные пальцы. Он стиснул зубы, стараясь не закричать от боли, чтобы не показывать слабости при Вердуго...

Его Величество ошалелыми глазами смотрел на крест, которым Альваро продолжал в него тыкать после всех своих манипуляций с водой.
- Убери от меня... это. - зло проговорил король, озабоченно осматривая ожег на своей холеной руке. Пока Его Величество был поглощен этим занимательным процессом, момент, когда Арман вспрыгнул на подоконник ускользнул от его внимания. И лишь, когда молодой человек, похожий на загнанного в угол кролика, сиганул прямо вниз с третьего этажа, Фердинанд бросился к окну, надеясь в душе лишь на то, чтобы его фаворит не разбился насмерть.

- Каких доказательств? - Фердинанд насмешливо фыркнул, потеряв Армана за окном наконец из виду. -  Я, пожалуй, наберу еще пару сотен человек, кожа которых страдает при прикосновении раскаленного металла. Так что - это совершенно ничего не доказывает. Что до окна... Может быть, ты в чем-то и прав, друг мой. Но я уверен, что по поводу Армана ты глубоко заблуждаешься.
Король в задумчивости вернулся к столу и устроился в рабочем кресле:
- Да и какое отношение он в действительности может иметь к тому, что произошло между мной и Вирджинией в спальне? Я не идиот и прекрасно понимаю, что виновата англичанка. Не забывай, что именно я, а не ты, был очевидцем происходящего. - Фердинанд позволил себе заговорщицки подмигнуть своему исповеднику.
- Однако мне нужен человек, который предстанет перед судом заместо невесты моего сына. И пожалуй, я не хочу, что козлом отпущения выступал Арман де Шатонуар. Причины теперь тебе известны. Поищи какого-нибудь другого кандидата или кандидатку на эту роль.
Поморщившись от тянущего кожу ожога, Его Величество показательно вернулся к изучению своих бумаг.
- А теперь иди. Я еще должен красноречиво ответить на письма этим попрошайкам.

Король посмотрел на сидящего напротив священнослужителя устало и серьезно. Скрестив руки перед собой Его Величество позволил себе минуту задумчивости, однако по лицу его нельзя было понять, с чем именно связаны мысли короля.
- Я понимаю о чем ты говоришь, Альваро. Ты призван бороться с ересью и искоренять её без тени сомнения, равно как и я должен принимать всегда последнее и правильное решение. Однако вопрос в этот раз касается не только дел государственных и моей безопасности, он касается и моих личных привязанностей, на которые я по общему разумению не имею права.
Его Величество поднялся с места и прошел к графину, наполняя один бокал вином, а второй - чистой водой. Поставив бокал с алой жидкостью перед Альваро, Фердинанд вернулся в кресло и продолжил:
- Твои доводы убедительны и, я уверен, правдивы. Жаль, что ты не соизволил сообщить мне о них ранее - еще до того, когда я узнал всю правду. Однако вот мой ответ - я не могу рисковать и идти на убийство Армана де Шатонуара до тех пор, пока у меня не будет иного способа получить регентство над Испанией. Перед надвигающейся политической катастрофой, когда Англия стремится подмять под себя весь континент, мы, увы, не имеем права придаваться истерии и плакать по усопшим монашкам.
Закончив фразу довольно жестко, король вздохнул и продолжил уже мягче.
- У Жизель были те же проблемы с крестами, мне докладывали о ходе пыток... Я могу убить своего сына, равно как и любимую женщину во благо государства и церкви. И я не ищу оправданий деяниям Армана. Но твоя задача сейчас - сделать его безопасным для меня, не убивая. Я все сказал.
Взгляд мужчины буравил одну точку, где-то далеко за спиной Альваро. Но существовала ли эта точка на самом деле или же была лишь плодом воображения оставалось загадкой.

Он принял бумагу из рук Альваро и, поморщившись, поставил размашистую подпись, положив бумагу на стол перед архиепископом.
- Недеюсь, все будет именно так, как ты говоришь, друг мой. Я соболезную твоей потере.
Фердинанд сделал несколько глотков воды.
- А теперь ступай.